[sociofandom]

T1-40. Гексли. В силу жизненной ситуации оказывается совсем один, чтобы легче было пережить, придумывает воображаемого друга. Постепенно настолько привязывается к нему, что не хочет верить в его нереальность. ТИМ друга и развязка на усмотрение автора.

@темы: Гексли, Выполненные заявки, 1-ый тур, Дельта

Comments

[Гость]

Предупреждение: Вряд ли это то, что хотел видеть автор. Не вычитано, немного сумбурно, ИМЕНА
- Вы знаете, как сюда попали? – мужчина за столом снял очки и устало потёр переносицу.
Пациент, сидящий сейчас перед ним, был сегодня уже шестым: как прорвало сегодня их маленький городок на проявления психических расстройств. Впрочем, парень в смирительной рубашке, сидящий перед ним, виновато опустив голову, на психа мало походил. Но, с другой стороны, далеко не все прибывают сюда в активной стадии своего расстройства. Даже буйные.
В записях, лежащих перед ним, значилось:
Константин Евгеньевич Воронцов, 1986 года рождения. Алкоголь употребляет в умеренных количествах, наркотических веществ в крови не обнаружено... Какие-то ещё сведения, помимо собственно ситуации, заставившей коллег молодого человека усомниться в его психическом здоровье, в которые Дмитрий Викоторович вникать не пожелал. Только на приписку внизу обратил внимание: «выпускник детдома».
Этот контингент появлялся в его кабинете довольно часто. В основном, с наркотическим отравлением. Но этот субъект от тех во многом отличался. И вёл себя на редкость адекватно. Ну, по крайней мере, пока.
- Они говорили, что его не существует, - тихо проговорил молодой человек. – А Вячеслав Андреевич даже пытался его ударить.
- Кого – его? – психотерапевт вздохнул, стараясь не показать в голосе разочарования. В клинике итак было немало пациентов. И увеличивать их количество ещё на одного совершенно не хотелось: ему же потом по утрам обходить на одну палату больше…
«Ну хоть тихий, судя по всему,» - обречённо вздохнул он, пытаясь хотя бы мысленно смириться с очередным прибавлением в рабочем расписании.
- Моего друга… - молодой человек опустил голову ещё ниже. – Единственного, – совсем тихо прошептал он.
- Какого? – подперев щёку рукой, поинтересовался Дмитрий. – Человечка зелёного или крысу?
И уже сказав, спохватился, что, возможно, обидел человека. «Хотя, он же псих. Ему всё равно, наверное…» - Постарался он себя успокоить, но получалось как-то не очень. Стыдно было всё равно. И одновременно хотелось треснуть этого парня за то, что он снова сжался от его слов.
- Нет, он человек… Ну, то есть я так думаю…
- А поподробнее? Мне так и тянуть из Вас по два слова… Откуда он взялся, этот друг? – Дмитрию и самому уже интересно стало, но признаваться в этом было как-то не с руки.
Он всего год назад устроился сюда после окончания университета и не успел ещё до конца привыкнуть ко многим ньюансам своей работы. И всё ещё интересовался такими вещами, которые его старшим коллегам уже набили оскомину.
- Он не взялся. – Ответил Костя, не поднимая глаз. – Он был рядом всегда, сколько я себя помню. Чаще всего, по ночам приходил. Садился на край кровати и гладил меня по голове. Я сначала удивлялся, потом перестал… Даже ждал его каждый вечер. И он приходил, как только все засыпали. – парень приподнял голову и давно не стриженные лохматые волосы рассыпались по бокам его головы. От виноватого госслужащего не осталось и следа: перед Дмитрием сидел доверчивый и открытый мальчишка с сияющим взором. Даже голос его пациента звучал иначе – ярче, что ли… И Дима буквально представлял коренастого молчаливого мужчину лет тридцати – кажется, именно таких видят дети стариками. С аккуратной щёточкой усов над верхней губой, в тёплой уютной куртке и с непременно обветренными, как у моряка в дальних странствиях, руками… А Костя тем временем продолжал:
- Иногда он рассказывал сказки. И тогда я засыпал быстрее. Потом я научился читать… Мне говорили, что я слишком наивен… И лупили при каждом удобном случае. А потом просили помощи. А я каждый раз, как идиот, наивно надеялся, что если я буду им полезен, то всё это прекратится.
Он – единственный, кто говорил со мной. И всегда был готов меня выслушать. И слышал, как бы тихо я ни говорил – у нас в спальне нельзя было шуметь…
Пациент улыбался, порывался жестикулировать, забыв, что на нём по-прежнему средство ограждения окружающих от его вероятного буйства… Вспомнил, стушевался, снова виновато опустил глаза:
- Простите… - и будто солнце зашло – исчез тот светлый и яркий мальчишка, который только что сидел в кресле напротив Дмитрия.
«Только хотел позавидовать…» - даже мысли у психиатра были ворчливыми. История была не нова – таких вот наивных дурачков всегда и везде пинали и шпыняли. Кого-то из зависти, кого-то – от неумения себя защитить... Диме повезло в своё время – он просто сменил школу, а вот его пациенту деваться было некуда. С подводной лодки, называемой в народе детским домом.
- Что же было дальше? – он изо всех сил постарался смягчить интонацию. Парня было всё-таки жалко. Немного. Совсем чуть-чуть.
- Дальше… - Костя ковырнул ботинком ковёр. – Ну, потом он начал появляться ещё и днём. В тихих местах – он не любит шум…
«И в этом я его понимаю,» - вздохнул про себя психиатр, но тут же одёрнул себя, возвращаясь к пациенту и его повествованию.
- …Как-то раз мы даже запустили его из окна. Мне досталось потом, а он снова сидел рядом и утешал… Когда я выпустился из школы, он радовался вместе со мной. У меня были лучшие оценки в классе и меня опять избили. Я плакал, а он меня утешал. Ему нельзя драться – он музыкант. Он так здорово играет на скрипке…
Костя снова поднял голову, глядя на врача огромными зеленющими глазами и рассказывая, рассказывая о своём друге. И с каждым словом Дмитрий всё больше убеждался в том, что этот самый воображаемый друг – это всё, что было хорошего в жизни у одинокого детдомовского пацана, который изо всех сил пытался верить людям. Сам Дима, проживи он такую жизнь, послал бы всех к чёрту и ненавидел весь этот мир, а Костя…
- Он тоже знает, что все люди на самом деле – хорошие. Просто у каждого своя жизнь и своя судьба. Кого-то девушка любимая бросила, кто-то подружиться не смог с важным для него человеком, а кого-то просто мама не любила в детстве. Вот они и обозлились на всех… Только он тоже не знает, как сделать так, чтобы все стали хорошими, - сияющее лицо Кости внезапно потускнело слегка, но потом снова озарилось. – Но иногда нам удаётся. Это как в тот, раз, когда мы положили букет на стол Алисе из пятого отдела с запиской будто бы от Лёши из седьмого. Они всегда друг на друга так смотрели…

[Гость]

Костя говорил и говорил, а Дима… Диме с одной стороны было жалко этого взрослого ребёнка, которому и места-то в этом мире нет… А с другой – он ему дико, до сведённых пальцев ног, завидовал. Сам они никогда бы не смог так открыться совершенно незнакомому человеку. Даже если бы ему вкололи весь медицинский арсенал современных спецслужб… А тут…
- И вы – тоже хороший, - внезапно добавил Костя, глядя на Дмитрия сияющими, чуть прищуренными весело глазами. – Только стесняетесь этого очень. Я ему расскажу о вас сегодня, когда он придёт.
- Да посмотри уже правде в глаза, парень, - не выдержал стоящий, на всякий случай, у входа санитар. – Нет этого человека, и не было никогда: ты его просто выдумал! А признаться себе боишься до сих пор! Вырос же уже, в крупной фирме работаешь!
На Костю было страшно смотреть: словно солнце зашло за тёмную тучу.
- Не хотите – не верьте, - он пожал плечами и закинул ногу на ногу.
Только иногда подрагивающие, судорожно сжатые губы и намокшие ресницы говорили о том, что не всё так просто.
- Вячеслав! – попытался одёрнуть санитара Дмитрий, но тот только завёлся ещё больше.
- Сидит тут, распинается о хороших людях и мире на земле, а сам даже защититься ни от кого не мог. Вместо того, чтобы уроки зубрить – лучше бы мышцы качал и отделал этих козлов так, чтобы не полезли больше! И не придумывал какого-то идиотского друга, как девчонка, ведущая дневник! А если этот друг был на самом деле – так чего ж он за тебя не вступился ни разу? Почему ни слова против никому не сказал? Почему, в конце концов, не дрался вместе с тобой?!
- Вячеслав, сейчас же покиньте кабинет! Я поставлю главврача в известность о вашем поведении! Вас только позавчера взяли на практику!
- А чё я такого сделал?! - вскинулся было тот.
- Вон отсюда! – Дмитрий и сам удивился, как визгливо и истерично прозвучал этот возглас.
Санитар, видимо, тоже растерялся – даже вышагнул за дверь почти автоматически.
Врачу и самому почти сразу стало стыдно за свой выпад. Подобное поведение не было ему свойственно, но при виде того, как сжался от слов Вячеслава его пациент… Дима почему-то сорвался. Может, из-за того, что парню, который так неожиданно открылся, совершенно неожиданно плюнули в чистую, доверчиво распахнутую душу… Да нет, просто Слава что-то слишком зарвался.
- А его правда нет? – голос Кости прозвучал в тишине кабинета неожиданно громко. Тот и сам это осознал, снова вжав голову в плечи, но, не смотря на это, всё же с отчаянной какой-то надеждой смотрел на Дмитрия.
Тот вздохнул, закрыл глаза и, развернувшись к окну, ответил:
- Правда, - в конце концов, лучше, если парень разочаруется сейчас, чем пролежит полгода в палате, накачанный дурью, от которой может ещё неведомо что приглючиться – случались прецеденты. Да и не было у молодого врача привычки тешить пациентов иллюзиями.
- Вот как… - Костя опустил голову и грустно вздохнул. – Я и сам об этом знал, наверное… Просто так хотелось верить в чудо. Хоть в одно, маленькое…
Дверь приоткрылась:
- Дим, ты сильно занят? А то тут дело одно есть… - нарушил тишину хрипловатый баритон Сергеича – его коллеги с примерно десятилетним стажем и предмета восхищения половины персонала. Спокойного, как удав и столь же холодного в плане любых романтических отношений.
- Миша? – внезапно резко обернулся Костя, забыв о смирительной рубашке и поплатившись за это падением со стула.
Сергеич только головой покачал, шагая к пострадавшему и распутывая узел за его спиной:
- Осторожнее надо быть – что ж Вы как ребёнок…
Освобождённый Костя тут же развернулся и сияя, обнял впавшего от этого в ступор врача:
- Ты всё-таки пришёл! – парень счастливо засмеялся. – А они говорили, что тебя нет и… - зрачки Кости внезапно расширились, на глаза навернулись слёзы, а потом он медленно обмяк и сполз на пол.

- Я тогда материал для диплома собирал... Послали в детский дом, составить психологические портреты детей и проверить их на склонность к психологическим расстройствам. А потом на основе исследований вывести закономерности… Он маленький был совсем. Лежал и плакал тихо – в синяках весь, одеяло отобрал кто-то… Я погладил по голове, укрыл, рассказал сказку…
Почти не пьющий Сергеич глушил сегодня стопку за стопкой и смотрел невидящими глазами прямо перед собой. Сидящему рядом за стойкой Дмитрию было жутко даже посмотреть в его сторону. Он и сам себе места не находил, когда его вызвали с законного выходного, чтобы сообщить о самоубийстве вчерашнего пациента.
- И сказал, что приду на следующий день. И забыл.
Дима взял стоящую рядом с коллегой-приятелем стопку и глотнул тоже. Горло обожгло, глаза полезли на лоб… Говорили, что когда напьёшься станет легче… Не стало. Говорили, что случаев пять-шесть и он перестанет что-то чувствовать…
- Я ведь предал его тогда, - сквозь зубы выдавил из себя сидящий рядом Сергеич. – И сейчас – снова предал. – Он вцепился в рукав собственной любимой куртке и тихо взвыл, треснул кулаком по стойке…
Может и перестанет… Но у сидящего рядом Михаила – не вышло. А вдруг не выйдет и у него?

Впрочем, заявления об уходе он на следующий день так и не написал.

П.С. Автор совершенно ничего толком не знает о дурках, психушках и тому подобных заведениях, так что просьба воспринимать вышеизложенное, как нечто, не претендующее на реальную жизнь. Просто представьте, пожалуйста, что герои в другом, немного сумасшедшем, мире.

[Гость]

Здооорооовааа)))
Прямо как реальность.

[Гость]

[Гость]

Спасибо)
Автор

[Келль]

ну... логика взрослых мужиков, да еще с такой профессией, условна.
и мне почудилось такое идеализирование пацана, этакого иисусика - чистая, никем не понятая душа, а вокруг "мудаки и никаких белых кроликов".
теперь плюшки: сюжет сам по себе чудесен, и совсем точно передать детали, не пережив их, и в самом деле трудно. легкий, хороший слог. автор, оттачивайте свое мастерство! я чувствую в вас лютый потенциал)

[Гость]

Келль,

я чувствую в вас лютый потенциал)

плюсую со страшной силой, спасибо вам, Автор! )

[Гость]

Келль,
Логики нет, согласна)
Идеализирование... Было, не скрою) Но отчасти поэтому и написала о нереальности.
Автор пишет уже лет шесть и этого опуса искренне стыдится, потому что писал его в четыре часа ночи в глубокой пафосной печали и помутнении рассудка...
Гость,
Не за что) Курю из удовольствия)

[Келль]

Автор пишет уже лет шесть и этого опуса искренне стыдится, потому что писал его в четыре часа ночи в глубокой пафосной печали и помутнении рассудка...

не, понятно тогда, под настроение выходят такие штуки.
не печальтесь, вещь правда годная, и я теперь окончательно убедился, что могЁте еще круче)

[Гость]

угу...*ворчит*просто пить меньше надо...
И писать в нормальном состоянии. Я давно на эту заявку зуб точил, да руки не доходили. Ну, дошли, блин(
Всё, сворачиваю флуд

[мышь-мышь]

этакого иисусика - чистая, никем не понятая душа

А ведь похоже. На булгаковского чуть-чуть по крайней мере. С его "все люди добрые".
Автор, это было сильно) Меня, по крайней мере, тронуло за душу)

[Гость]

Ниал,
Спасибо)

А ведь похоже. На булгаковского чуть-чуть по крайней мере. С его "все люди добрые".

Просто такие люди и правда есть. Только никому этого не показывают обычно. Но иногда срывает их.
И разница в том, что булгаковский нёс эту правду людям, а современные - всё больше в себе хранят.
Автор