578 слов. Жуков/f!Достоевский или f!Есенин, если угодно.
Жуков лежал на постели полностью одетым, прямо в кроссовках. Закинув руки за голову, он так внимательно вглядывался в серый, давно небеленный потолок, словно видел его впервые в жизни, хотя за последний сраный год успел изучить до последней трещинки. Хатёнка – бобровая – как он сам её с усмешкой про себя называл, досталась ему от деда. В наследство. От ветерана войны – ветерану войны. Дед возвращения Жукова из очередной «горячей точки» не дождался. Умер в прошлом году. Портрет деда – бравого фронтовика-капитана с орденскими планками на груди, стоял на обшарпанном пианино. Жукова когда-то учили играть на этом самом пианино, но он научился только двумя пальцами бренькать «Собачий вальс» Свои «боевые» Жуков почти прикончил. Пора было прекратить маяться хернёй и устроиться на работу. Влиться, так сказать, в мирную жизнь. На пенсию не проживёшь. Продолжая пялиться в потолок, Жуков криво усмехнулся. С его навыками и состоянием здоровья ему светила лишь карьера охранника в банке. Да и то в каком-нибудь самом захудалом. Не льсти себе, Жуков, тебя и туда не возьмут. Сторожем пойдёшь, на автомойку. Ну уж нет! Мобильник, валявшийся на полу около дивана, вдруг ожил и разразился бодреньким хитом. Мелодийку Жукову скачали в салоне, где он и купил этот телефон. – Вот дерьмо, – пробормотал Жуков сам не зная о чём, и нажал кнопку «Ответить». – Алло? В трубке сперва молчали и дышали, а потом тихий девичий голосок нерешительно спросил: – Простите, вы Андрей Иванович? – Прощаю. Да, – лаконично отозвался Жуков. Голосок уже более уверенно продолжал: – Мне ваш номер дали в Обществе ветеранов локальных конфликтов. Меня зовут Виктория, я из молодёжной газеты. Небось Макс постарался, удружил, засранец! – Мне хотелось бы поговорить с вами… – продолжала лепетать Виктория. – Побеседовать. Взять интервью… Жуков едва удержался от того, чтобы не сообщить, что и как у него ещё можно взять. – Вы красивая? – властно перебил он девчонку, и та смолкла на полуслове. А потом растерянно сообщила: – Не знаю. Это становилось не то что интересным, но любопытным. – Приходите ко мне, я посмотрю и точно скажу, – хмыкнул Жуков. – Прямо домой, если не боитесь. – Я? – переспросила Виктория. Голосок её дрогнул. – Нет, я! – отрубил Жуков и рывком сел на постели. Он и вправду иногда сам себя боялся. Особенно по ночам, после бутылки дагестанского коньяка. – Так придёте? – отрывисто осведомился он. – Я вам что-нибудь и вправду могу рассказать. Для интервью. Только Ницше этого недоделанного не цитируйте. Он дурак. – Это вы про… «то, что нас не убивает, делает нас сильнее»? – живо выпалила девчонка. А ведь догадливая! – А почему он дурак? – Потому что то, что нас не убивает, делает нас инвалидами! – процедил Жуков и поднялся, машинально растирая ладонью левую ногу и морщась. Ноги ниже колена вообще-то не было. Был протез. Но ныла она вся целиком, сука, как живая. – Короче, вы придёте, – заключил он уверенно. – Уральская, семь, квартира шестьдесят. Лучше завтра утром. Скажем, в десять. – Хо-хорошо… – пробормотала Виктория. – Я перезвоню перед приходом. Может быть, вам что-нибудь купить? Жуков снова закатил глаза к потолку и ехидно поинтересовался: – Вы в школе небось тимуровкой были, Виктория? Тогда приходите дрова рубить. – Зачем? – выдохнула девчонка смятенно. – Как это зачем? В книжке у Гайдара тимуровцы всегда дрова рубили! Уже договорив это, Жуков вспомнил, что они с девчонкой принадлежат к разным поколениям, и та Гайдара наверняка не читала. – До... свидания, – прошептала девчонка. – Я приду. Ухмыляясь, Жуков нажал на «Отбой» и проковылял в ванную. Нога понемногу расходилась. Надо было просто взять её, как и всю свою жизнь, в руки, только и всего. А сейчас ему предстояло взять в руки ведро, швабру и тряпку, и наконец вымыть полы. К приходу этой самой Виктории. Возможно, недоделанный Ницше всё-таки не был таким уж дураком.
-
-
07.01.2014 в 23:42То, что НАС НЕ убивает, а то мистика какая-то получается
-
-
30.03.2014 в 00:55Жуков лежал на постели полностью одетым, прямо в кроссовках. Закинув руки за голову, он так внимательно вглядывался в серый, давно небеленный потолок, словно видел его впервые в жизни, хотя за последний сраный год успел изучить до последней трещинки.
Хатёнка – бобровая – как он сам её с усмешкой про себя называл, досталась ему от деда. В наследство.
От ветерана войны – ветерану войны.
Дед возвращения Жукова из очередной «горячей точки» не дождался. Умер в прошлом году. Портрет деда – бравого фронтовика-капитана с орденскими планками на груди, стоял на обшарпанном пианино. Жукова когда-то учили играть на этом самом пианино, но он научился только двумя пальцами бренькать «Собачий вальс»
Свои «боевые» Жуков почти прикончил. Пора было прекратить маяться хернёй и устроиться на работу. Влиться, так сказать, в мирную жизнь. На пенсию не проживёшь.
Продолжая пялиться в потолок, Жуков криво усмехнулся. С его навыками и состоянием здоровья ему светила лишь карьера охранника в банке. Да и то в каком-нибудь самом захудалом.
Не льсти себе, Жуков, тебя и туда не возьмут. Сторожем пойдёшь, на автомойку.
Ну уж нет!
Мобильник, валявшийся на полу около дивана, вдруг ожил и разразился бодреньким хитом. Мелодийку Жукову скачали в салоне, где он и купил этот телефон.
– Вот дерьмо, – пробормотал Жуков сам не зная о чём, и нажал кнопку «Ответить». – Алло?
В трубке сперва молчали и дышали, а потом тихий девичий голосок нерешительно спросил:
– Простите, вы Андрей Иванович?
– Прощаю. Да, – лаконично отозвался Жуков.
Голосок уже более уверенно продолжал:
– Мне ваш номер дали в Обществе ветеранов локальных конфликтов. Меня зовут Виктория, я из молодёжной газеты.
Небось Макс постарался, удружил, засранец!
– Мне хотелось бы поговорить с вами… – продолжала лепетать Виктория. – Побеседовать. Взять интервью…
Жуков едва удержался от того, чтобы не сообщить, что и как у него ещё можно взять.
– Вы красивая? – властно перебил он девчонку, и та смолкла на полуслове.
А потом растерянно сообщила:
– Не знаю.
Это становилось не то что интересным, но любопытным.
– Приходите ко мне, я посмотрю и точно скажу, – хмыкнул Жуков. – Прямо домой, если не боитесь.
– Я? – переспросила Виктория. Голосок её дрогнул.
– Нет, я! – отрубил Жуков и рывком сел на постели.
Он и вправду иногда сам себя боялся. Особенно по ночам, после бутылки дагестанского коньяка.
– Так придёте? – отрывисто осведомился он. – Я вам что-нибудь и вправду могу рассказать. Для интервью. Только Ницше этого недоделанного не цитируйте. Он дурак.
– Это вы про… «то, что нас не убивает, делает нас сильнее»? – живо выпалила девчонка.
А ведь догадливая! – А почему он дурак?
– Потому что то, что нас не убивает, делает нас инвалидами! – процедил Жуков и поднялся, машинально растирая ладонью левую ногу и морщась.
Ноги ниже колена вообще-то не было. Был протез. Но ныла она вся целиком, сука, как живая.
– Короче, вы придёте, – заключил он уверенно. – Уральская, семь, квартира шестьдесят. Лучше завтра утром. Скажем, в десять.
– Хо-хорошо… – пробормотала Виктория. – Я перезвоню перед приходом. Может быть, вам что-нибудь купить?
Жуков снова закатил глаза к потолку и ехидно поинтересовался:
– Вы в школе небось тимуровкой были, Виктория? Тогда приходите дрова рубить.
– Зачем? – выдохнула девчонка смятенно.
– Как это зачем? В книжке у Гайдара тимуровцы всегда дрова рубили!
Уже договорив это, Жуков вспомнил, что они с девчонкой принадлежат к разным поколениям, и та Гайдара наверняка не читала.
– До... свидания, – прошептала девчонка. – Я приду.
Ухмыляясь, Жуков нажал на «Отбой» и проковылял в ванную. Нога понемногу расходилась. Надо было просто взять её, как и всю свою жизнь, в руки, только и всего.
А сейчас ему предстояло взять в руки ведро, швабру и тряпку, и наконец вымыть полы.
К приходу этой самой Виктории.
Возможно, недоделанный Ницше всё-таки не был таким уж дураком.
-
-
01.04.2014 в 21:52не бросайте ее!
не з.
-
-
01.04.2014 в 21:55Тоже не заказчик
-
-
01.04.2014 в 22:05-
-
01.04.2014 в 22:24спасибо большое!
Автор.
-
-
03.04.2014 в 22:36-
-
03.04.2014 в 22:44спасибо!!
Автор
-
-
04.04.2014 в 04:25-
-
04.04.2014 в 22:22нет, продолжения не будет. Хочу именно формат драббла.
А.